Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Статья 75 УПК РФ. Недопустимые доказательства (действующая редакция)». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
В ГПК РФ прописан четкий порядок составления и подачи бумаг для рассмотрения судебным органом. Это касается и заявления с указанием факта фальсификации доказательств. Так, по требованиям законодательства такое ходатайство подается письменно (АПК РФ, статья 161). Интересно, что в ГПК РФ специальных требований, касающихся формы документа, не предусмотрено.У заявления, оформленного в письменном виде, имеется большой минус. Такой документ требует затрат времени на рассмотрение, поэтому вовремя определить фальсификацию доказательств и исключить их из дела не всегда получается. Более того, для подачи ходатайства о наличии подлога у составителя должна быть полная доказательная база.Вот почему в разъяснении ВАС РФ рассмотрена возможность подачи заявления о подлоге в устной форме с последующим отражением заявления в протоколе. При этом заявитель уведомляется о необходимости подкрепления своих слов ходатайством. Главное преимущество в том, что информация сразу фиксируется судом и позволяет исключить из дела сфальсифицированные доказательства.
Тонкости подачи заявления
Почему допустимы недопустимые доказательства?
Генезис института недопустимых доказательств в России берет свое начало с момента принятия Конституции РФ 1993 г., и скоро он отметит свой четвертьвековой юбилей.
Можно подвести итоги использования этого важного процессуального инструмента с учетом принятого Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2017 г.
№ 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)».
Автору этих строк довелось наблюдать, как зарождался институт недопустимых доказательств в начале 90-х гг., с каким энтузиазмом судьи начали его применять, решительно исключая из дела дефектные доказательства, не обращая внимания на стенания и возмущения государственных обвинителей.
Мы получили эффективное оружие для защиты процессуальных прав граждан от произвольных действий должностных лиц, надежный шлагбаум, не дающий проникнуть доказательствам, полученным с нарушением закона.
Принципиальная позиция судей, исключавших порочные доказательства, давала сигнал правоохранителям о необходимости строго соблюдать закон и права граждан.
Известны дела, по которым «депортация» только лишь одного недопустимого доказательства приводила к вынесению оправдательного приговора.
Вспоминаю свое дело 2000 г., когда судья смело исключил из доказательств четыре протокола обысков, в ходе которых были изъяты наркотические средства, на том основании, что они были проведены ненадлежащими лицами – оперативными сотрудниками без письменного поручения следователя. В итоге суд вынес оправдательный приговор в отношении четырех лиц.
Но такая идиллия в судопроизводстве не могла продолжаться вечно, поскольку не устраивала «человека в погонах».
По мере того как нарастало давление со стороны обвинения, начала меняться и судебная практика.
Судей стали ориентировать на то, чтобы не торопились исключать недопустимые доказательства, а давали возможность восполнять их недостатки.
Им часто говорили представители обвинительного лагеря: «Ну ведь подозреваемый признал вину. Он же совершил преступление. Какое имеет значение то, что он давал показания без адвоката?»
Как тут не вспомнить эпизод из деятельности наркома по военным и морским делам РСФСР Л.Д. Троцкого, который однажды ворвался в совещательную комнату и в ответ на возмущения судей бесцеремонно заявил: «Что для нас важнее: истина или процедура?»
При разрешении ходатайств, находясь на распутье при выборе между законностью и целесообразностью, судьи все чаще стали склоняться к целесообразности, принося в жертву законность.
Ими иногда исключались недопустимые доказательства, но только лишь те, которые не влияли на прочность конструкции обвинения и удаление которых не могло привести к вынесению оправдательного приговора либо к иным фатальным для прокурора последствиям.
В последние годы, принципиально не желая признавать доказательства недопустимыми, судьи изобрели незатейливую формулировку «несущественное нарушение», которую успешно применяли, когда требовалась хоть какая-нибудь аргументация для отказа.
В ответ на любые, даже самые вопиющие нарушения процессуального закона, допущенные при получении обвинительного доказательства, мы слышали, а потом читали: «Ходатайство об исключении доказательства не подлежит удовлетворению, поскольку допущенные нарушения не являются существенными».
Такая практика противоречит ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, согласно которой при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, а также положениям ч. 1 ст. 75 УПК РФ о том, что доказательства, полученные с нарушением требований Кодекса, являются недопустимыми.
Как видно, Конституция РФ и УПК РФ ничего не говорят о существенном нарушении уголовно-процессуального закона как обязательном условии признания доказательств недопустимыми.
Поскольку практика применения этого института в последние годы сошла с законного маршрута, требовалось как минимум постановление Пленума ВС РФ, разъясняющее проблемные моменты.
И вот 19 декабря 2017 г. появилось Постановление Пленума ВС РФ № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», которое затронуло некоторые вопросы рассмотрения судами ходатайств об исключении доказательств.
Согласно п.
13 постановления: «Доказательства признаются недопустимыми, в частности, если были допущены существенные нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».
Следует отметить, что ФПА РФ в своем отзыве на проект постановления категорически возражала против такого определения понятия недопустимых доказательств.
Чтобы понять, насколько изменилось отношение Верховного Суда РФ к данному понятию за более чем 20 лет, достаточно посмотреть на п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г.
№ 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»: «Обратить внимание судов на необходимость выполнения конституционного положения о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст.
50 Конституции Российской Федерации), а также выполнения требований ст. 75 УПК РФ, в силу которой доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.
Разъяснить, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».
Отчетливо видно, что в 1995 г. Верховный Суд РФ считал, что доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не имеют юридической силы.
В 2017 г. Верховный Суд РФ изменил свой подход. ВС РФ считает, что доказательства не имеют юридической силы, если были допущены именно существенные нарушения, а не просто нарушения.
Тем самым, по моему мнению, Пленум ВС РФ решительно и бесцеремонно «подкорректировал» ст. 50 Конституции РФ и ст. 75 УПК РФ, которые дают иное определение понятию недопустимых доказательств.
Кроме того, из определения 2017 г. исчезла формулировка: «Доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина…»
Полагаю, Пленум ВС РФ поспешно согласился с понятием существенных нарушений, влекущих признание доказательств недопустимыми, поскольку сам УПК РФ такого понятия применительно к недопустимым доказательствам не содержал.
В ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ дается определение существенным нарушениям уголовно-процессуального закона, но они выступают как основания для отмены или изменения судебного решения, а не для признания доказательств не имеющими юридической силы.
Произошедшие изменения приведут к еще большему осложнению в применении этого процессуального института, а новое определение недопустимых доказательств позволит судьям отвечать на обоснованные ходатайства об исключении доказательств со ссылкой на постановление Пленума ВС РФ, что существенных нарушений не допущено. Негативно складывающаяся практика обрела правовой фундамент.
К примеру, составление протокола осмотра места происшествия без разъяснения прав понятым является просто нарушением ст. 60, 166, 170 УПК РФ либо это есть существенное нарушение? Или другой пример: когда этот же протокол не подписан следователем, это нарушение ч. 7 ст. 166 УПК РФ либо это существенное нарушение?
- Основная проблема заключается в том, что критериев отграничения существенного нарушения от обычного нарушения Пленум ВС РФ не дал, а значит, разрешение этого вопроса отдается на откуп судьям, которые в последние годы такие ходатайства почти не удовлетворяли и практически никого не оправдывали.
- Институт недопустимых доказательств и ранее хромал на обе ноги, появление же постановления Пленума ВС РФ подобно выстрелу ему в ногу.
- А ведь этот институт был одним из немногих законных средств защиты процессуальных прав граждан.
- В такой ситуации нам необходимо, чтобы Конституционный Суд РФ дезавуировал спорное разъяснение Пленума ВС РФ.
Суровая правда заключается в том, что одним лишь п. 16 не исчерпываются грустные новости из Верховного Суда РФ, касающиеся недопустимых доказательств.
Другой комментарий к статье 75 УПК РФ
1. Требования Конституции о недопустимости при осуществлении правосудия использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50), и установления комментируемой статьи означают, что доказательства должны признаваться недопустимыми, если при их собирании были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законом порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами (БВС РФ. 1996. N 1. С. 6).
2. Допустимость доказательства представляет собой правовое требование, предъявляемое законом к форме доказательства — законности источника доказательства и способа его собирания — соответствующего следственного (судебного) действия (см. коммент. к ст. 74).
3. Законодатель достаточно широко формулирует основания признания доказательств недопустимыми, устанавливая, что таковыми являются все доказательства, полученные с нарушением требований УПК. К ним следует, в частности, отнести доказательства, полученные до возбуждения уголовного дела путем проведения следственных действий, если нет на то специального дозволения УПК (БВС РФ. 1996. N 11. С. 6 — 7), в результате следственных действий, проведенных при отсутствии законных оснований, без принятого в соответствующей форме решения следователя (БВС РФ. 1992. N 12. С. 10) или судебного решения на производство следственного действия, из источника, не предусмотренного законом.
4. К одному из обязательных условий формирования допустимого доказательства относится известность источника доказательства. Относящиеся к делу данные, полученные из источников, происхождение которых неизвестно, не отвечают требованию допустимости, и поэтому доказательствами не являются.
5. Показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также в тех случаях, когда свидетель не может указать источник своей осведомленности, относятся к недопустимым доказательствам.
6. Отсутствие в уголовном деле сведений о происхождении предмета, признанного вещественным доказательством, влечет признание его недопустимым.
7. Недопустимым будет и заключение эксперта, если выяснится, что экспертизу проводил заинтересованный в исходе дела специалист (БВС РСФСР. 1962. N 3. С. 18; 1966. N 8. С. 12; 1989. N 10. С. 10 — 11). Наличие личной заинтересованности в уголовном деле у следователя, прокурора, судьи является безусловным основанием для признания недопустимыми всех собранных ими доказательств (БВС РСФСР. 1988. N 5. С. 5 — 6; 1989. N 9. С. 6 — 7; БВС РФ. 1997. N 3. С. 11).
8. Основанием для признания доказательства недопустимым является также нарушение предусмотренных законом условий и порядка проведения следственного или судебного действий как способов собирания доказательств. К нарушениям такого рода следует отнести: производство следственного действия в отсутствие одного или нескольких лиц, участие которых обязательно (производство обыска с одним понятым, допрос свидетеля в возрасте до 14 лет без участия педагога и т.п.); проведение следственного действия в ночное время, когда отсутствуют данные, указывающие на наличие обстоятельств, не терпящих отлагательства; несвоевременное разъяснение, неразъяснение или неправильное разъяснение участникам следственных и судебных действий их прав, обязанностей, ответственности и порядка производства следственного действия; применение технических средств без предупреждения об этом участника следственного действия; нарушение установленной законом последовательности проведения следственного действия (при первом допросе вместо выяснения у обвиняемого, признает ли он себя виновным, ему предлагается дать показания по существу предъявленного обвинения); нарушение установленного законом порядка ознакомления участников следственного действия с протоколом и внесения в него замечаний, дополнений и исправлений (ознакомление с частью протокола, отказ внести в него замечания, дополнения, исправления); нарушение установленного законом порядка составления протокола следственного действия; отсутствие в протоколе подписей кого-либо из участников следственного действия без соответствующей записи об этом.
Доказательства, полученные с нарушением установленных условий и порядка проведения следственных действий, в судебной практике признаются недопустимыми (БВС РФ. 1994. N 8. С. 4; 1995. N 6. С. 7; 1996. N 8. С. 10 — 11; 1998. N 2. С. 11).
9. Согласно закону недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК. В соответствии с этим недопустимые доказательства нельзя использовать для принятия любых процессуальных решений по делу, в основе которых должны лежать доказательства (БВС РФ. 1998. N 1. С. 9 — 10).
10. К числу недопустимых доказательств комментируемая статья прямо относит показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные в суде (п. 1 ч. 2 комментируемой статьи). Данное положение нуждается в пояснениях, так как оно не соответствует не только требованиям допустимости, предъявляемым законом к доказательствам (см. ч. 1 ст. 74; п. 3 ч. 2 ст. 75; ч. 4 ст. 235 УПК), но и ряду принципов уголовного судопроизводства — законности, права подозреваемого и обвиняемого на защиту, свободы оценки доказательств, независимости судей и подчинения их только закону и др. Увязывание решения вопроса о качестве доказательства в зависимости от присутствия при проведении следственного действия защитника не основано на законе, поскольку он не устанавливает обязательного участия защитника при осуществлении всех допросов подозреваемого и обвиняемого. Более того, УПК допускает возможность проведения допросов и других следственных, равно как и судебных, действий вообще без участия защитника (см. п. 1 ч. 1 ст. 51, ст. 52 УПК). Следовательно, получение показаний обвиняемого (подозреваемого) на допросе, проведенном без участия защитника, отнюдь не всегда свидетельствует о допущенных процессуальных нарушениях при проведении этого следственного действия. Было бы опрометчиво и не совместимо с предусмотренным законом принципом свободы оценки доказательств (ст. 17, ч. 1 ст. 88 УПК) отсутствие защитника в указанных случаях автоматически рассматривать в качестве обстоятельства, предопределяющего безусловный вывод о недопустимости показаний обвиняемого (подозреваемого), если он их (показания) не подтвердил в суде. Кстати, не совместим с правилами свободной оценки доказательств и заключительный тезис п. 1 ч. 2 комментируемой статьи, ставящий судьбу доказательства в зависимость от признания обвиняемым ранее данного показания в суде (см. ст. 17, 77, ч. 1 ст. 88 УПК). Вывод о доброкачественности показаний обвиняемого можно сделать, сопоставив их с другими доказательствами и выяснив причины отсутствия защитника при проведении допроса обвиняемого (подозреваемого), наличие доброй воли на это обвиняемого и его способности свободно ее выразить. Тем самым можно также выяснить, не был ли отказ от защитника вынужденным. Таким образом, в рассматриваемом случае признание показаний обвиняемого (подозреваемого) недопустимыми является возможным, но не безусловным и обязательным во всех без исключения случаях.
Признание доказательств недопустимыми
Требования к ходатайству об исключении доказательств достаточно простые. Нужно указать в нем какое доказательство вы просите исключить, что оно подтверждает и какие нормы закона нарушает. Плюс, не забудьте взять с собой копию ходатайства для прокурора, это обязательное требование.
На мой взгляд, лучшее время для заявления такого ходатайства – предварительное слушание, хотя закон не запрещает заявить такое ходатайство и в ходе рассмотрения дела.
Рассмотрение ходатайства на стадии предварительного слушания дает нам понимание о дальнейших перспективах дела и позволяет своевременно подкорректировать свою позицию, если это необходимо.
Например, предварительное слушание последняя стадия, когда вы можете заявить о рассмотрении дела с участием присяжных либо в особом порядке и, согласитесь, для этого нужно понимать каким объёмом доказательств будет обладать сторона обвинения.
В этой связи, нужно отстаивать своим интересы в тех случаях, когда своевременное решение вопроса о недопустимости доказательств имеет принципиальное значение.
До настоящего времени, суды повсеместно отказывают в ходатайствах об исключении доказательства или оставляют их открытыми до стадии судебного следствия, поскольку полагают, что ходатайства заявлены преждевременно и для их разрешение требуется исследования доказательств в ходе судебного следствия.
С точки зрения тактики защиты, это просто кошмар и скорее всего вы узнаете выводы суда по вашему ходатайству уже из приговора.
На мой взгляд, в ответ на подобные действия суда, вы вправе заявить возражения на действия председательствующего, в которых вы можете объяснить, что вы полагаете, что такими действиями нарушаются ваши права и заявить ходатайство повторно.
Закон прямо предусматривает, что при разрешении вопроса об исключении доказательства суд вправе допросить свидетеля, приобщить к делу дополнительный документ, огласить протоколы следственных действий, иные документы и все это на стадии предварительного слушания.
Статья 81 УПК РФ. Вещественные доказательства
- Вещественными доказательствами признаются любые предметы: 1) которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления; 2) на которые были направлены преступные действия; 2.1) деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления; 3) иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.
- Предметы, указанные в части первой настоящей статьи, осматриваются, признаются вещественными доказательствами и приобщаются к уголовному делу, о чем выносится соответствующее постановление. Порядок хранения вещественных доказательств устанавливается настоящей статьей и статьей 82 настоящего Кодекса.
- При вынесении приговора, а также определения или постановления о прекращении уголовного дела должен быть решен вопрос о вещественных доказательствах. При этом: 1) орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации, или передаются в соответствующие учреждения, или уничтожаются; 2) предметы, запрещенные к обращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются; 3) предметы, не представляющие ценности и не истребованные стороной, подлежат уничтожению, а в случае ходатайства заинтересованных лиц или учреждений могут быть переданы им; 4) деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества подлежат возвращению законному владельцу; 4.1) деньги, ценности и иное имущество, указанные в пунктах «а» — «в» части первой статьи 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, подлежат конфискации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 4 настоящей части; 5) документы, являющиеся вещественными доказательствами, остаются при уголовном деле в течение всего срока хранения последнего либо передаются заинтересованным лицам по их ходатайству; 6) остальные предметы передаются законным владельцам, а при неустановлении последних переходят в собственность государства. Споры о принадлежности вещественных доказательств разрешаются в порядке гражданского судопроизводства.
- Изъятые в ходе досудебного производства, но не признанные вещественными доказательствами предметы, включая электронные носители информации, и документы подлежат возврату лицам, у которых они были изъяты, с учетом требований статьи 6.1 настоящего Кодекса.
Статья 73 УПК РФ. Обстоятельства, подлежащие доказыванию
- При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:
1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);
2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;
3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;
4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;
5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;
6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;
7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;
8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со статьей 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). - Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.
Статья 84 УПК РФ. Иные документы
- Иные документы допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, указанных в статье 73 настоящего Кодекса.
- Документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном статьей 86 настоящего Кодекса.
- Документы приобщаются к материалам уголовного дела и хранятся в течение всего срока его хранения. По ходатайству законного владельца изъятые и приобщенные к уголовному делу документы или их копии могут быть переданы ему.
- Документы, обладающие признаками, указанными в части первой статьи 81 настоящего Кодекса, признаются вещественными доказательствами.
Закон в статье 75 УК РФ «Недопустимые доказательства» указывает конкретные ситуации, когда доказательство не будет иметь юридической силы. Перечислим случаи, когда доказательства будут считаться недопустимыми.
1.Сведения, которые были сообщены подозреваемым или обвиняемым, при следующих обстоятельствах:
1.1. Подозреваемый или обвиняемый рассказал эти сведения во время предварительного следствия или дознания, то есть на досудебной стадии;
1.2.Сведения были сообщены в отсутствии защитника, даже в том случае, если сам подозреваемый или обвиняемый от него отказался;
1.3.В ходе судебного разбирательства подозреваемый отказался от вышеуказанных сведений.
Это положение предусмотрено законом для того, чтобы должностные лица предварительного расследования не могли выходить за рамки своих полномочий. К примеру, если бы указанная норма в законе отсутствовала, следователь, производя допрос обвиняемого один на один без защитника, мог бы силой заставить обвиняемого признаться в том, чего он не совершал.
В пункте третьем 2 части 75 статьи УПК предусмотрено, что иные, кроме описанных выше, материалы и сведения, полученные с нарушением предписаний Кодекса, признаются недопустимыми.
Распространено мнение, что любое отступление от процедурных правил, относящихся к собиранию и проверке информации, приводит к утрате ею своей юридической силы. Между тем, необходимо понимать, что в рассматриваемой норме речь ведется о нарушениях Кодекса в целом, но не конкретных его положений.
Если законодательство предусматривает способы и средства, при помощи которых можно предотвратить признание доказательств недопустимыми в уголовном процессе, подтвердив, что допущенные нарушения не оказали существенного влияния на соблюдение принципов производства, при эффективном их применении нельзя говорить, что материалы и сведения использовались для удостоверения тех или иных фактов неправомерно.
Признание доказательств недопустимыми
Доказательства признаются недопустимыми в порядке, предусмотренном в уголовно-процессуальном законодательстве. Вначале должны быть установлены основания, которые позволяют признать улики недопустимыми, затем принимается решение о несоответствии законности предоставленных суду доказательств, признании таких улик недопустимыми.
Правом ходатайствовать в устной или письменной форме о признании доказательств недопустимыми наделены стороны, участвующие в судебном процессе, судьи, следователи, дознаватели, государственные обвинители – прокуроры. Условия, порядок подачи, сроки принятия решения по существу ходатайства регламентированы общими правилами рассмотрения заявлений в органы дознания и судопроизводства. Принятое постановление должно быть мотивированным, содержать основания для отказа или удовлетворения ходатайства.
Критерии признания исследуемых доказательств недопустимыми в уголовном процессе
Чтобы признать показание неправомочным, нужны факты, подтверждающие это. Такими доказательствами являются документы, регистрирующие начало проведения оперативных действий до возбуждения уголовного дела.
Улика признается ничтожной, если:
- она получена субъектом, неправомочнымзаниматься сбором фактов и нарушившим законы о подсудности и подследственности. То есть, действия субъекта не подкреплены и разрешены документально. Разрешение на проведение оперативных действий предоставляет следователь и/ или прокурор;
- она добыта из источника, который не называется или не указан в УПК;
- для получения данных оперативная деятельность проведена с нарушением законодательных норм;
- для сборафактовне проведены следственные действия.
Если проведена экспертиза предмета одежды предполагаемого виновника происшествия, хотя разрешающих документовна это нет, то ее результаты признаются ничтожными. Законодатель четко говорит об этом в федеральных законах.
Задача следователя на этапе сбора сведений и данных – следить за тем, чтобы все действия его и его команды проводились, не нарушая законодательство. В противном случае все, что будет получено, не примет суд.
Ошибки при составлении обвинительного заключения
Перед тем как передать дело в суд, составляется обвинительное заключение. Это документ, содержащий в себе обвинительный вывод и обоснования направления дела в суд. Он составляется следователем, а прокурор утверждает заключение.Зафиксированы прецеденты некорректного оформления заключения. Это дает возможность оспорить его в суде.
Заявление составлено некорректно, если:
- факты заменены выводами следователя с использованием стандартных фраз (знал, по заранее составленному плану и т.д), но при этом выводы ничем не подтверждаются;
- искажение полученных от свидетелей и других участников предварительного следствия сведений путем внесения новых фактов, о которых не рассказывалось;
- приведение цитат из показаний, носящих исключительно обвинительный уклон;
- отсутствие доводов в пользу обвиняемого;
- приложение перечня доказательств без описания.
Если найдена хотя бы одна ошибка в заключении, сторона защиты вправе требовать от председательствующего пересмотреть заключение.
Проблемы асимметрии применения правил допустимости доказательства
В судебной практике существует проблема асимметрии применения правил допустимости собранных доказательств. Суть вопроса состоит в определении разной степени правовых последствий для участвующих в судопроизводстве сторон – защитников и обвинителей в случаях выявления нарушения, допущенного при сборе доказательных сведений. Положения УПК требуют толковать все неустранимые сомнения в вине лиц, обвиняемых в совершении преступлений, в их пользу.
Важно! Это правило распространяется и на трактовку допустимости собранной доказательной базы – преимущество в этом вопросе должно быть на стороне защиты.
Например, если процессуальные отклонения в сборе улик привели к получению сведений, оправдывающих подозреваемого, такие материалы должны признаваться в соответствии с поданными ходатайствами адвокатов допустимыми для рассмотрения в суде. Основанием этому служит возникновение в таких случаях весомого сомнения в вине обвиняемого лица. В целом последствия ошибок, допущенных следствием при сборе доказательных материалов, не могут возлагаться на подозреваемого. Однако при этом суд должен объективно оценивать достоверность предоставленной следственными органами информации, все нарушения законности процедуры сбора, получения, проверок таких сведений.
Уголовное право, гражданское право
В теории и практике доказывания постоянно обсуждается вопрос о том, все ли нарушения закона, допущенные при проведении следственного действия, влекут одинаковые последствия в виде признания доказательств недопустимыми. УПК не уточняет, что значит «доказательства, полученные с нарушением закона». В теории доказательств была сформулирована и многими воспринята концепция, которую можно обозначить как концепцию неравнозначности процессуальных нарушений. Это означает, что доказательства могут быть признаны недопустимыми лишь в случае значительных, существенных нарушений закона. Относительно других нарушений предлагалось учитывать возможность устранения нарушения или нейтрализации его последствий [1].
УПК, однако, не делит нарушения уголовно-процессуальных норм на существенные и несущественные, не делает никаких исключений и оговорок: доказательства, полученные с нарушением требований закона, не имеют юридической силы (ч. 1 ст. 75). Однако было бы ошибкой сказать, что любое нарушение процессуальных правил при проведении следственных действий автоматически ведет или должно вести к исключению доказательства.
Например, применительно к процедуре обыска (ч. 7 ст. 182 УПК) закон говорит о том, что следователь принимает меры (обратим внимание: не обязан принять, а принимает) к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни лица, личная и семейная тайна. В ч. 15 данной статьи указывается, что копия протокола вручается лицу, в помещении которого произведен обыск. Может ли невыполнение следователем названных действий привести к недопустимости (ничтожности) протокола обыска и обнаруженных в ходе обыска предметов и документов? С абсолютной уверенностью можно предположить, что ни один суд такого решения никогда не примет. В то же время, если следователь нарушит требование ст. 170 УПК об обязательном участии в обыске понятых, можно почти [2] не сомневаться, что полученные доказательства судом будут признаны не имеющими юридической силы.
Ответ на вопрос о последствиях нарушения требований закона при проведении следственных действий, на наш взгляд, следует искать как в характере, так и в степени категоричности нарушенных правил. Процессуальная регламентация следственного действия включает множество предписаний, в том числе и не связанных прямо с процедурой обнаружения и извлечения сведений о подлежащих доказыванию обстоятельствах из их источника. Так, если правила об участии понятых призваны гарантировать уверенность правоприменителя в том, что именно эти сведения действительно были получены при указанных в протоколе обстоятельствах, то правила об охране личной и семейной тайны, о вручении копии протокола обыска прямой связи с поиском, извлечением и закреплением информации не имеют. Однако требование оценки доказательств в их совокупности может придать больший вес последнему из описанных нарушений в случае, если, например, обыскиваемый заявляет о неучастии при обыске понятых, а в протоколе обыска имеется отметка об их участии и даже подписи понятых, но нет отметки о вручении обыскиваемому копии этого протокола, удостоверенной его подписью. Сомнения в достоверности протокола обыска в этом случае могут оказаться обоснованными, поскольку при описанных обстоятельствах не исключена его фальсификация.
Таким образом, допустимость доказательства не есть его имманентное свойство, изначально принадлежащее доказательству уже в момент его получения и закрепления в материалах дела. Вывод о допустимости есть сформулированный в процессуальном решении результат оценки имеющегося доказательства следователем или судом. В соответствии с положениями ст. 17 УПК правила об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, сформулированы таким образом, чтобы обеспечить суду право на свободную и не предустановленную оценку доказательств, являющуюся важнейшей гарантией действительной состязательности. Решение о недопустимости доказательств не имеет альтернативы лишь в случаях, указанных в п. 1 и 2 ч. 2 ст. 75 УПК. Безусловными основаниями для такого решения служат также нарушение категорических правовых запретов на совершение определенных действий. Суд, следователь, прокурор не вправе применять закон, противоречащий УПК (ст. 7), не вправе подвергать участников процесса насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст. 9), допрашивать перечисленных в ч. 2 ст. 56 УПК лиц и т.д. Доказательства, полученные с нарушением категорического правового запрета, недопустимы. В остальных случаях суд решает вопрос об исключении доказательств с учетом всех обстоятельств дела.
Решение вопроса о возможности использования доказательств, полученных с отступлением от предусмотренных законом процедур, в ряде случаев требует учета той цели, которую преследует законодатель при помощи избранного им метода правового регулирования: гарантировать достоверность полученной информации или обеспечить права и свободы соответствующего участника процесса, оградив их от нарушений [3].
Так, правила об участии адвоката в производстве обыска в жилище лица, запрет на не вызываемые необходимостью повреждения имущества, рекомендации о принятии мер к неразглашению обстоятельств частной жизни, личной и семейной тайны лица, в помещении которого произведен обыск, призваны, в первую очередь, гарантировать права этого лица. Требование участия в обыске самого лица, в помещении которого производится обыск, или совершеннолетних членов его семьи, а также понятых направлено также на обеспечение возможности доказать впоследствии факт нахождения в помещении предметов, имеющих отношение к преступлению, т.е. обеспечить достоверность отраженных в протоколе обыска сведений. Нарушения всех перечисленных правил одинаково недопустимы и должны влечь определенные последствия. Однако нарушение первой группы правил не вызывает таких же очевидных сомнений в достоверности полученных доказательств, как нарушения правил второй группы. В то же время грубое нарушение прав обыскиваемого лица может исказить процессуальную сущность следственного действия и сделать использование его результатов невозможным. Например, в ходе обыска органом расследования совершено умышленное значительное повреждение имущества.
—
[1] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. — С. 239—242 ; Орлов, Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. — С. 47—50.
[2] В практике рассматривается вопрос о том, что считать нарушением требования закона об обязательном участии понятых. Например, является ли нарушением привлечение в качестве понятых лиц, уже допрошенных как свидетелей, или повторное использование в качестве понятых одних и тех же лиц. Подобные нарушения получили широкое распространение, в том числе в значительной мере благодаря недостатку критичности к ним со стороны судей.
[3] На это справедливо обращено внимание Ю. К. Орловым, Г. М. Резником и др. См.: Орлов, Ю. К. Указ. соч. — С. 47 ; Резник, Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств / Г. М. Резник. — М. : Юрид. лит., 1977. — С. 78—80.